«В темноте лучше видишь светлые пятна». Интервью с белоруской, научившейся внутренней эмиграции в Беларуси

Хорошо и безопасно попивать сок у себя в нейборхуде, и грозить Восточному централу, пописывая сатирические статейки да с глумливыми картинками. Да и еще советовать тамошним, как нужно было всё делать, чтобы приблизить Нашу Победу. Поэтому в этом интервью Шакал скинул с себя надменную маску заокеанского кукловода (каким его многие считают) и попытался понять мысли тех белорусов, что, по разным причинам, продолжают жить в Беларуси — в стране, в которой не то что не до сока, но и не до законов вообще.

Почему белорусы продолжают жить в аду и как они внутренне стараются с ним справится — это наша Жилетка.Тудей, место, где вы можете анонимно сказать все, что у вас накипело в душе. В нашем первом материале рубрики — девушка Ира (имя, разумеется, изменено), которая говорит о том, как она научилась жить с этим всем. Но научилась ли?..

— Начнем сразу в лоб: Беларусь или Белоруссия? В какой стране ты живешь, как ты ее сама для себя называешь?

— Беларусь. Хотя, наверное, та страна, где я сейчас существую физически, вернее, то, во что ее превращают так называемые власти — это Белоруссия. То есть, что-то архаичное, зависимое от России, входящее в состав Союза.

Раньше я не сильно заморачивалась из-за названия и не очень понимала масштабов срачей из-за него. Мол, не так важно, как вы нас называете, главное относитесь с уважением. Но сейчас я понимаю, что когда тебе пытаются диктовать, как называть твою страну, не принимая даже официального ее названия, ни о каком уважении речи не идет. Да и в целом слова отражают многое. Как и символы. Так что у меня сейчас в голове примерно такая картина: Белоруссия — это все вот это красно-зеленое и внешнее, а Беларусь — бело-красно-белое и пока еще внутреннее. Хоть официальное название у нас как раз и Беларусь, но вот такое у меня восприятие.

P. S. Жыве Беларусь!

«Новая Беларусь» сейчас просто ушла в подполье»

— Есть белорусы, которые научились сейчас жить в стране с этой вот «выученной беспомощностью» — они просто стараются радоваться хоть чему-то, каким-то элементарным бытовым вещам, чтобы не сойти с ума. Ты из таких?

— Отчасти. Все же, выученная беспомощность — состояние, в котором ты не видишь выхода, когда он на самом деле есть и даже со стороны очевиден. У нас же ситуация если не безвыходная, то, скажем так, обычные белорусы малоэффективны для ее разрешения. Даже если сейчас на улицы выйдет абсолютное большинство, на стороне самопровозглашенных властей все равно остается грубая физическая сила, которую они, как показывает практика, готовы применять. Так что «новая Беларусь» сейчас просто ушла в подполье. Наверняка есть и те, кто сдался, но большинство из тех, кого я знаю, нет.

Плюс то, что вы упомянули, скорее похоже на внутреннюю эмиграцию — некий внутренний уход от политической реальности, даже эскапизм. И вот без этого сейчас просто никак, если не хочешь поехать кукухой. Да, мы продолжаем следить за новостями, но и стараемся жить обычной, насколько это возможно, жизнью, радоваться мелочам.

Помню, первое время после августа 2020 (полгода примерно) я чувствовала огромную вину и стыд в те минуты, когда мне бывало хорошо или хотя бы не плохо. Мне было стыдно за поход в кафе или простую прогулку с друзьями в то время когда многие сидят в тюрьмах, кто-то убит, да и вообще в стране творится такой вот трэш. Но в какой-то момент я поняла, что жить дальше все равно придется, а значит, и силы, которые я трачу на чувство вины и стыда, мне еще пригодятся. Окружающее из короткого, концентрированно жуткого периода превратилось в реальность, с которой надо не мириться, не существовать, а бороться, но для начала нельзя дать ей убить себя изнутри. Иначе какая борьба?

Конечно, есть белорусы и внутри страны и за ее пределами, которые намеренно давят на чувство вины. Существуют даже анонимные аккаунты в соцсетях, которые стыдят тех, кто пошел на фестиваль стрит-фуда или просто «просыпается по будильнику в семь утра и идет на работу», зная, что творится в стране.

Но владельцы этих акков и сами с большой вероятностью встают по будильнику и идут на работу — возможно, даже в органах, мы не знаем. Остальных же хочется спросить: а что нам делать? Перестать жить? И даже если сейчас мы снова выйдем рисковать своими жизнями (кстати, абсолютно буквально), что делать между этими выходами? Перестать есть, спать, смеяться, ходить в туалет?

Конечно, иногда со стороны может казаться, что нам збс, раз мы тут шутим, общаемся на отвлеченные темы, ходим в бары. Но все это кажущееся «веселье» — защитная реакция. Да и вообще лучший способ сделать что-то менее страшным — шутить над этим. Так что да, сейчас мы много смеемся.

Ну а в целом пытаемся выжить, копим силы и не сдаемся.

«Если бы не было августа 2020, вся эта тоталитарная дичь могла тянуться бесконечно»

— Как ты относишься к тем соотечественникам, которые хоть и выходили в прошлом году на марши и публично-де поддерживали оппозицию, сейчас прекрасно адаптировались к новым условиям и стараются просто не замечать происходящего в стране?

— Мне кажется, таких единицы. Большинство из тех, кому сейчас действительно все ОК, на марши в 2020-ом не ходили. А то, что многие стараются не отсвечивать и продолжают жить, не значит, что их все устраивает. Это просто та самая защитная реакция и банальный инстинкт самосохранения.

— Не было мыслей о том, что зря мы все это в августе устроили, надо было просто «проглотить» очередные «выборы» и существовать дальше?

— Нет, такой мысли у меня не возникало ни разу.

Наоборот, если бы не было августа 2020, вся эта тоталитарная дичь могла тянуться бесконечно. Ведь жестокость, беспредел и беззаконие появились не в августе, они существовали уже давно, просто оставались почти незаметными и принимали вид куда более безобидных вещей. Беззаконие, например, успешно маскировалось под бюрократию и умеренную коррупцию, жестокость — под «жесткую руку» справедливого лидера, а насилие и вовсе замалчивалось. А тут все открылось, сбросило маски, стало очевидным. И «власть» начала совершать ошибку за ошибкой, закапывая себя все глубже. Да, пока что ей удается усидеть на штыках, но с тем нарастающим градусом безумия, который мы видим, это не сможет длиться вечно и даже долго.

— Белорусская хунта очевидно идет ва-банк и делает все, чтобы уничтожить протест в стране. Как и рубит все связи со внешним миром. Понимают ли это твои близкие, родители — люди из числа тех, которые поддерживают Лукашенко/смотрят и читают госпропаганду?

— Мои близкие это прекрасно понимают и не поддерживают самопровозглашенного президента. Конечно, госпропаганда до них долетает, но она их только расстраивает и злит. Да и вообще вызывает весь тот спектр эмоций от отчаянья и упадка сил до воинственного гнева, который знаком сегодня почти каждому из нас.

— Следишь за белорусскими новостями, оцениваешь реакцию мира на происходящее здесь? И наоборот — устраиваешь ли периодически инфо-детокс?

— Да и да.

За новостями слежу, но и без инфо-детоксов не обойтись, если, опять же, не хочешь поехать кукухой. Другое дело, что на такие детоксы приходится себя уговаривать. Ведь пока ты не отрываешься от новостной ленты, создается ложное ощущение контроля над ситуацией. Но если никак от этого не отвлекаться, все начинает видеться в мрачном свете и кажется, что новости о репрессиях, беззаконии и войне с собственным народом (и здравым смыслом) затмевают собой абсолютно все. И вот ты уже забываешь, как дышать, спать, жить. Нет, все же от новостей нужно брать передышку хотя бы на сутки. Это не даст забыть о том, что творится вокруг, но поможет сохранить ментальное здоровье.

«Злые шутки очень помогают справиться со стрессом и безопасно выплеснуть негатив»

— Что тебя радует сегодня, забавляет, развлекает? Как ты находишь поводы улыбнуться?

— Парадоксально, но как раз сейчас, когда кругом полный мрак, я стала больше замечать мелочи и радоваться им. Это может быть что угодно: вкусный кофе, снег, который на несколько дней перестал быть мокрым, возможность пообщаться с друзьями или перечитать любимую книгу. Мне кажется, это так и работает: в темноте начинаешь отчетливее различать светлые пятна. И если их игнорировать, то погрузишься в эту тьму с головой. Вот я и стараюсь на них концентрироваться.

Конечно, дни, когда чувствуешь апатию и безнадегу, все равно случаются. Но тут еще спасает творчество, в которое, если найти нужный импульс, можно окунуться с головой. И черный юмор, как это ни странно. Злые шутки очень помогают справиться со стрессом и безопасно выплеснуть негатив. Они и дают повод улыбнуться. Хотя, конечно, не только они. На первом месте все еще те самые приятные мелочи.

— В стране сейчас мрачно и не только из-за происходящего. Знаменитая грязно-серая белорусская зима, которая убирает солнце примерно до апреля, также не добавляет оптимизма. Как ты с этим справляешься? (если справляешься)

(Заплакала).

— Нет, если серьезно, все вышеперечисленное справляться и помогает.

Плюс еще, мне кажется, само состояние перманентного стресса держит в тонусе. Вот как только все это закончится (а однажды это обязательно случится!), и мы расслабимся, тогда и перестанем держаться. И это нормально. А пока все мы тут напоминаем сжатые пружины, и я — не исключение. Иногда расслабляемся, конечно, но это пока только маленькие островки спокойствия в океане стресса.

— Твои мысли о «беглых». Завидуешь тем белорусам которые нашли возможность уехать и начать жить заново? Раздражают ли лично тебя их советы а-ля «как нужно было все делать», «уж мы бы победили» и так далее?

— Не завидую. И не осуждаю. Я их очень хорошо понимаю, потому что мысли уехать посещали, конечно же, и меня.

Другая история с такими «советами». Они не просто раздражают, а местами откровенно бесят. Очень часто натыкаюсь в соцсетях на гневные посты уехавших знакомых о том, что мы все тут трусы и все делаем не так. Так вот на этот случай мем есть хороший:

Ну и хочется ответить банальное: знаете, как лучше? Возвращайтесь и покажите, как надо. Не хотите возвращаться? Тогда в этой ситуации лучше промолчать.

Но хуже всего, наверное, была мысль, которую я тоже встречала несколько раз от тех, кто уехал: в Беларуси остались только те, кого все устраивает. Это, мягко говоря, не так. Более того, если бы все, кого не устраивает сложившийся ад, то здесь давно уже не было бы ни выломанных дверей, ни уголовных дел, ни «признательных показаний», записанный на камеру под пытками и угрозами. Ад превратился бы ябатьковский красно-зеленый «рай», и не у кого было бы спрашивать: «А как ты справляешься со всем этим»?

— Если хочешь, можешь что-нибудь сказать белорусским эмигрантам. От лица человека, продолжающего жить в Беларуси. Они прочитают.

— Не стоит называть нас трусами за то, что мы (пока) перестали выходить на улицы. Даже просто оставаясь в Беларуси, мы подвергаем себя опасности каждый день. Нам выламывают двери за то, что мы забыли выйти из чата, который уже не активен, дают реальные сроки в несколько лет за эмодзи-какашки, угрожают нашим родным и близким и не оставляют в покое, если мы уже отбывали сутки по «политической» статье.

Каждый раз, выходя из дома, я думаю, как мне одеться, чтобы вернуться домой. Могу ли я надеть красную шапку и шарф с белой курткой? А если ремень сумки красного цвета? И мы остаемся здесь, прекрасно понимая все это, не питая иллюзий о том, что жизнь сейчас мирная. И, тем не менее, на стенах домов продолжают появляться бчб-граффити и ободряющие надписи, а во дворах до сих пор встречаются те самые ленточки, из-за которых, как мы знаем, могут забить до смерти.

Мы не осуждаем вас за отъезд, не считаем, что вы сделали то-то плохое, и пусть подавленное чувство вины вас не мучает. Каждый человек в первую очередь не просто в праве, но и должен думать о своей безопасности и безопасности своих близких.

Но и вы не осуждайте нас за то, что мы остались или, как вам кажется, делаем недостаточно. Поверьте, иногда оставаться в рассудке, находясь среди этого безумия — это уже очень много.

«Каждый раз, выходя из дома, я думаю, как мне одеться, чтобы вернуться домой»

— Хочешь уехать из Беларуси? Можешь ли?

— Бывали моменты, когда реально хотела. Сейчас не хочу. Разве что хочется съездить куда-нибудь отдохнуть на пару недель, сменить обстановку.

А могу ли? Ну, это было бы сложно, но если бы я действительно не видела другого выхода, думаю, что нашла бы возможность.

И, конечно, остаюсь здесь не потому что меня все устраивает. Наоборот. Я верю, что все это однажды так или иначе закончится, и хочу в этот момент быть здесь, чтобы лично увидеть перемены.

— И последнее. Пять прилагательных, описывающих сегодняшнюю Беларусь:

— Небезопасная;
Несправедливая;
Неуютная;
Небезнадежная.

Переживающая свой самый темный час перед неизбежным рассветом.