Электрическое сопротивление. Рок-протест — где он?

Эталонный рокер (или говнарь, если вам так понятнее) — он же как глубоководная рыба. Все эти монстры, что живут на дне Марианского желоба, надуваются как шарики, стоит их только достать на поверхность, ибо им нужно давление. Так и рокер — писать свои вирши да стенать о свободе сферический рокер может только в формате протеста, ощущая Давление Режима. Когда же настает лафа, приходит ровная жирная жизнь, рокер раздувается до размера холодильника «Атлант» и перестает творить. Хорошо, что такие времена в истории белорусской (российской, украинской — неважно) рок-метал музыки практически не бывали.

Вот вспомним российский рок 80-х (российский потому, что белорусский рок 80-х вспомнить практически невозможно). Как бурно, как ярко расцвели все эти Юрии Юлиановичи, Викторы Робертовичи и прочие Вячеславы Геннадьевичи! Ненависть к номенклатуре взрастила в них талантливых поэтов и композиторов, а игра в кошки-мышки с КГБ и идеологическими комитетами наделила их таланты нужной гибкостью и изворотливостью — и они научились обсирать компартию так, чтобы этот троллинг понимали все, кроме, собственно, руководящих органов. Так закалилась сталь, так отшлифовался рок-клинок.

В 90-х на рок-Руси все стало пожиже. «Совок» рухнул и был отставлен в чулан, в Россию пришел рынок и вместе с ним, простите, свобода слова — в том ее понимании, в каком ее видел Борис Николаевич. Давление на время ушло, и рокеры задумались о том, о чем им, собственно, петь. Или стенать. Выход подсказали новые рыночные отношения — петь стали не против чего-либо, а в формате «сегодня я не против спеть хит» — так появился рока-попс, всякие земфиры, мумии и сплины. Рок не то чтобы спрятал свои зубы, но заменил их на искусственные, ровные, жемчужно-белые. Всем вдруг стало легко и приятно, рокеры (как мы говорили об этом выше) стали надуваться в объемах и даже грезить о безоблачной пенсии. Конечно, оставались еще ортодоксы, которые были и в таких новых условиях недовольны всем и вся (см. группу «Телевизор»), но в целом ничего страшнее виршей о том, что «все таблетки подъедены», как-то не писалось. А потом пришли 00-е, которые очень точно называют «нулевыми».

Путинская Россия, помимо многих очень плохих вещей, сделала несколько и хороших. Она вернула русскому року его родные зубы — которые, как мы помним, он заменил на искусственные. Увы, ненадолго — неожиданно оказалось, что музыкальный протест в России — он теперь в виде русского рэпа/хип-хопа, некогда очень неприятной и презираемой субстанции, которая же вдруг взяла в свои худые лапки знамя протеста и понесла его в модные клубы, оставляя за собой липкий след из баттлов и версусов. Интересно, что поддержав протест, русский рэп от этого не стал сколько-нибудь лучшее — он по-прежнему воняет гноем — но просто больше некому было это знамя держать. Былые рокеры 80-х и 90-х либо расшиблись об «Икарусы», либо паразитируют на своем раннем творчестве, либо поют ртом на про-кремлевских полевых фестивалях, на фоне танков Министерства обороны и сакральной русской грязи. А кто-то и вовсе рухнул под стотонным русским православием и духовностью. Без слез можно смотреть только на Юлиановича да на Борисовича, ну так они давно уже бестелесные тотемы, их срубить невозможно.

Что да новой генерации русских рокеров, то они, как видно, еще даже и не доросли до того возраста, когда им полагается иметь зубы вообще.

А что же белорусский рок? Ведь какие нынче благодатные для протеста пошли времена — белорусский народ бьют, власть хренеет, граница на замке! Казалось бы — пиши, твори, изобличай, складывай пронзительные аккорды на зависть кровавому режиму! Но вдруг оказалось, что этот самый режим может стучать палками не только по спинам уличных протестующих, но и по нежным музыкальным пальцам офисных менестрелей. Начали сажать концертных промоутеров (Иван Коневега), ровно как и команды всем составом («РСП»). Заниматься протестной музыкой стало очень больно и обременительно.

Но знаете что?

Русские рокеры первой волны, они же тоже по загривку получали. Их били, разгоняли, даже упаковывали в психбольницы. Но они приспособились и к таким условиям, к такому давлению, и научились творить и говорить так, чтобы их рты никто не смог заткнуть. И это у них не было Интернета! Так что ищите, думайте, соображайте, как вам безопаснее и лучше нести знамя революции скрозь тьму белорусского беззакония и мерзости. Первый шаг — он всегда трудный самый. Зато вперед.

И самое главное — чтобы с вами ни случилось, дорогие вы наши музыканты, история вас потом все равно отблагодарит и не забудет.

Как не простит и проклянет всех отмолчавшихся.

Pressure pressing down on me
Pressing down on you, no man ask for
Under pressure that burns a building down
Splits a family in two
Puts people on streets