Вверх
Вниз
  • «Носферату». Кол за поведение

    Как сейчас принято обращаться к классическим сюжетам? Можно обращать всё в фарс, как это замечательно получается у Квентина нашего Тарантино. Можно поступить так, как это принято у современных российских кинематографистов, что покадрово переделывают советскую классику. Или поступить в стиле Disney/Netflix — «перекрасить» всех персонажей в благородный черный или желтый. Замечательный режиссер Роберт Эггерс поступил проще — он сделал ремейк с позиции художника-постановщика, минуя, собственно, режиссера. И знаете что? У него не получилось.

  • «Битлджус Битлджус». Тим-лид

    Сегодня особенно хорошо видно, что 66-летний Тим Бёртон не просто великовозрастный мальчик, который обожает куклы, но прежде всего визионер, художник — нежели режиссер. Только у него такое огромное внимание к малозначительным в кадре деталям, только он может быть таким требовательным к тому, чтобы клоуны в его шапито выглядели максимально безумно. Увы, законы большого кино помимо кукол и графики предполагают еще и такие скучные вещи, как сценарий, сюжет и диалоги — и в этом Бёртон тоже талантлив, но так, словно нехотя.

  • «Человек-Паук: Нет пути домой». Разрыв п(а)укана

    В этот раз авторы предлагают нам запутаться не только в паутине, но и в бесконечной мультивселенной. Но получилось ли у них связать все нити, как надо, и сможем ли мы в итоге разобраться в этих хитросплетениях?

  • «Маяк». Ваша светлость

    Выход «Маяка» наполнил Интернет новыми Теориями Заговора. На сей раз в попытке объяснить, что же такое снял Роберт Эггерс. И зачем. И — о чем. А нам вот кажется, что это неправильный путь. Потому что Эггерс снимал ни зачем, ни о чем, а вопреки.

  • «Убийство в «Восточном экспрессе». Наш Aliexpress вперед бежит

    Был бы выдающийся актер Кеннет Брана чуть более выдающимся режиссером, чем он есть, он бы не лепил своей версии Эркюля Пуаро такие огромные гипнотические усы. Из-за которых половину фильма только на них и смотришь, пропуская сцены, персонажи, диалоги. Шутка конечно, но она объясняет суть очередной экранизации Агаты Кристи.