15 января 2018 года неожиданно для всех умерла Долорес О'Риордан, вокалистка The Cranberries. Причина смерти 46-летней женщины еще расследуется, но СМИ дают нам понять, что последние годы Долорес не были простыми. Да и как они могут быть простыми, если все, за что тебя любят, было написано тобой аж в 1994 году?..
Этот текст должен был называться не «Ненаписанное письмо», но «Неотправленное письмо», как того требует лирический литературный жанр. Но никакого письма к Долорес никогда не случилось бы, не умерла бы она так неожиданно. Потому что уже очень давно О'Риордан не давала никаких поводов о себе писать, разве что в контексте скандалов.
Сегодня журналисты строчат некрологи, выискивают самые пронзительные факты из биографии крохотной ирландки. И все для того, чтобы мир понял, какого удивительного, доброго и славного человечка он потерял. Но читать заголовки а-ля «Последний гуманист рок-н-ролла» почему-то невероятно тошно, ведь эти слова никогда бы не прозвучали, не случилось этой трагедии в одном из лондонских отелей.
Чем занимались The Cranberries в последние годы? Да и не сказать, чтобы чем-то внятным. В 2017 выпустили оркестровые перепевки своих хитов (плюс три новых песни), а пятью годами ранее записали настолько ровный и серый альбом, что даже под титульную его песню можно заснуть уже на первой минуте. И на нем, и на «Wake Up and Smell the Coffee» 2001 года хитов не было, а был только приглаженный поп-рок, с таким узнаваемым вокалом Долорес и всеми ее «уа-уа-уа» и «оу-оу-оу». Последние свои хиты группа выдала на «Bury the Hatchet» 1998 года, и с тех пор, как считалось, музыканты играли и записывали исключительно для себя. Это был бы смелый ход принципиальных творцов, но, кажется это неправда — просто хиты уже больше не рождались. Даже для нескольких нетленок на «Bury the Hatchet» The Cranberries потребовалось два года.
Просто хиты уже больше не рождались. Даже для нескольких нетленок на «Bury the Hatchet» The Cranberries потребовалось два года.
Честера и Криса повесили. Теперь на стену!
Любовь белорусов к мемориальным доскам и памятникам общеизвестна. В другой день плюнуть на улице страшно — а вдруг попадешь капиталистической слюной в бронзового коммунистического передовика, чем наверняка оскорбишь чувства ветеранов?
Потом О'Риордан занялась сольной карьерой, и на этом поприще у нее все получалось чуть интереснее, чем это было у загнавших себя в поп-угол «клюквенных» рокеров. Кажется, она впервые почувствовала себя свободной от имиджа рок-бунтарки, и вокруг нее все меньше скакали зомби, требующие петь песни 20-летней давности. Долорес превращалась в степенную и мудрую поп-исполнительницу, и если у нее иногда рок и проскальзывал, то словно бы случайно — зацепился ноготок за струну, бывает. И даже вроде как альтернативный суперпроект D.A.R.K. не делал Долорес суровее — в этой группе она была на вторых ролях, чуть за спиной у великого басиста the Smiths Энди Рурка. Ну там хотя бы был интересный звук, однако вряд ли бы этот проект просуществовал долго.
И вот 2018 год, который для Долорес должен был ознаменоваться еще одной перепевкой «Zombie», на сей раз с какими-то металистами из Bad Wolves. Теперь уже чуть более известными. Что можно было ожидать дальше? Наверняка еще несколько альбомов The Cranberries, какие-то сольники, перепевки, каверы, танцевальные ремиксы, версии для «Радио Шансон», дуэты с Басковым и много чего еще, чего мы, влюбившиеся в 90-х в эти ирландские полтора метра, слышать никогда не захотим.
Или нет.
Или все равно не было бы всех этих новых альбомов, даже безотносительно того, что случилось 15 января. Потому что в глазах Долорес в интервью 2017 года не то, что нет огня, нет вообще никакой жизни. Улыбки без улыбки и смех без смеха.
Условно актуальная биографическая кинокартина Кристофера Нолана «Оппенгеймер» докатилась до Беларуси так же, как докатывается до нее в последнее время все — с огромным опозданием (а что еще вы хотели от последнего времени?).
Компонент комментариев CComment