«Евроненавидение». Как конкурс песни превратился в соревнование повесток

А вы тоже не смотрели последнее «Евровидение»? Как, разве вам неинтересно то, что на «конкурсе эстрадной песни среди стран-членов Европейского вещательного союза» победил очередной размалеванный монстр, к которому нужно обращаться «они»? Что этот конкурс европейской самодеятельности снова был омрачен скандалами, политикой и повесткой?! Если да, то поздравляем вас — вы, кажется, нормальный. Нормальная. Нормальные!

Текст: Alter
© Shakal.Today
Все публикации автора

Внимание! В своей оценке конкурса песни мы ни в коем случае не хотим уподобляться тому, как поносят «Евровидение» беларуские (российские, неважно) пропагандисты. Они мстят конкурсу просто потому, что им за это платят — ведь Беларусь и Россию вышвырнули из конкурсантов. Нас же от конкурса отвернуло другое.

...Трудно понять, когда «Евровидение» перестало быть собственно конкурсом песни и достижений народного хозяйства на творческой ниве. Мы всегда понимали, что конкурсом управляет политика и сиюминутная мода — но мы прощали это «Евровидению» за возможность посмотреть праздник жизни, на котором мы, беларусы, всегда были хоть и не чужими, но все-таки аутсайдерами. Мы шутили над нелепыми костюмами, проклинали жюри за необъективность, болели за фаворитов и искренне недоумевали, почему тот или иной конкурсант выступает с этой песней на главном песенной конкурсе Европы, а не услаждает уши передовиков коммунального хозяйства при местном ДК.

Всё изменилось в последние лет семь-восемь, когда на евро-Олимп начали пропихивать бесталанных и безголосых фриков, песни которых забываются через секунду после их прослушивания. Усилилось и печально знаменитое европейское панибратство, когда в политическом (или историческом) плане дружественные страны голосовали только за друг друга. Еще хуже все стало с войной в Европе, когда Украина получила в 2022 году свое первое место только лишь из-за известных трагических событий — потому что тот, кто не голосует за эту несчастную страну, тот за Путина (и т.д. и т.п.).

Сейчас, кстати, картина стала ровно наоборот — исполнительницу от Израиля освистывают и осуждают за то, что ее страна посмела дать жестокий, но очень нужный миру отпор террористам в лице целой страны. Которую до сих пор называют Палестиной, но правильнее — анклавом ХАМАС.

Ну и повестка, конечно же. «Евровидение» всегда хотело быть впереди планеты всей в плане инклюзивности, толерантности и прочая, прочая, отсюда желание стран-участниц конкурса угодить жюри. На сцене стало все больше людей, таланты которых определялись не их вокальными данными, но принадлежностью к каким-то (часто маргинальным) социальным группам.

Сначала это удивляло. Потом раздражало. Потом бесило. А теперь и хуже того — мы стали просто равнодушны к этому балагану.

Конкурс всегда пытался идти в ногу со временем, но в последние годы он почему-то возглавил очередь за повестками

Теперь это не праздник. Теперь это печальное зеркало нашего мира, разобщенного, озлобленного, фальшивого и лицемерного. И при этом песни еще больше упростились (теперь, к примеру, можно использовать заранее записанную запись с бэк-вокалом), а конкурсанты наоборот, усилились — но только в плане гендерного разнообразия.

Конкурс стал походить на дискотеку в тщательно охраняемом сумасшедшем доме, вокруг которого ходит безмозглая Грета Тунберг и, бешено вращая выпученными глазами, топит за Палестину.

Но, может быть, «Евровидение» и не виновато в том, что так всё стало грустно. Может быть этот сумасшедший дом на самом деле вокруг конкурса, а не внутри его?

И свихнулись на самом деле все мы?..