Рок-фолк опера «Чарадзей». Арт-хаос в «Брюгге»

Shakal.Today не только про кино, музыку, игры и жареных бобров. Shakal.Today и про смелые белорусские театральные проекты, которые время от времени показывают то тут, то там. Вот, к примеру, 4 февраля в минском клубе «Брюгге» прошла презентация рок-фолк оперы — и мы решились на это посмотреть. Как оказалось, зря.

Начать следует, пожалуй, с того, что мероприятие было заявлено как «рок-фольк опера» и, на секундочку, как уникальный музыкальный проект, созданный студентами ИСЗ имени Широкова и Романом Орловым, имеющим отношение к проектам «Чехов», «Буржуазия», «J:Mors» , «У нескладовае» и др.

Проект получился действительно уникальным с большой буквы. Уникальным по своей бездарной организации, обилию безвкусицы и штампов. Но обо всем по порядку.

Прибыв, как ответственный шакал к 19:05 , я рассчитывала попасть как раз к началу самого интересного, но не тут-то было. Народ еще даже не начинали пускать в клуб и на входе скопилась довольно большая очередь. Очередь довольно быстро прошла, но осадочек остался.

Рок-фолк опера «Чарадзей». Роман Орлов

Это не Бродвей и не Ковент-гарден на гастролях. Это никому неизвестные студенты во главе с музыкантами, удовлетворяющими свое тщеславие

В зале «Брюгге» катастрофически не хватало сидячих мест. Места были лишь за столиками и вдоль стен, остальные посетители стояли, уныло притулившись к стенам. Для формата мероприятия уже это было слишком круто — можно понять эти вещи, когда ты приходишь на рок-концерт, потому как неформальная волосатая во всех смыслах молодежь хочет скорее потрястись под сценой, чем усадить пятую точку на стульчик. Это же мероприятие имело определенную театральную форму, что предполагает комфорт со всеми вытекающими последствиями. Тем более что неформальной молодежи среди публики не особо-то наблюдалось — сплошные офисные белые воротнички, несколько экзальтированных дам в васильках и парочка людей пенсионного возраста, которые вообще непонятно что тут забыли.

Тем не менее, настроена я была все еще радужно, все таки рок-фолк опера, а это формат достаточно нестандартный для Беларуси. Мною овладевало любопытство: на что-же она все таки похожа, белорусская фолк опера? Однако, с течением времени, энтузиазм мой испарялся, как и, в общем, других посетителей этого мероприятия. Рок опера не началась в 19:15. Не началась она в 19:30 и даже в 19:45. Только в 19:50 гитарист вышел на сцену и начал уныло подстраивать гитару и кивать звукорежиссеру за пультом. Тут, наверное, организаторы сделали расчет на возбуждение интереса у публики от ожидания, как это обычно происходит с заезжими гостями. Но они забыли, что это не Бродвей и не Ковент-гарден на гастролях. Это никому неизвестные студенты во главе с музыкантами, удовлетворяющими свое тщеславие. Опять же соглашусь, что это уместно с рок-музыкантами: желающая потанцевать и релакснуть молодежь действительно от ожидания распалилась бы еще больше, и встретила бы ожидаемую группу с возбужденным гулом. Но театральные постановки не имеют к этому никакого отношения. Вынужденное ожидание не рождало на тот момент ничего, кроме ощущения полного неуважения артистов к собственной публике.

Когда зазвучали первые аккорды, со всех сторон послышались возгласы, воспевающие «Алиллуя» в честь наконец начавшегося действа.

А зря.

Рок-фолк опера «Чарадзей»

Когда Чародей вышел на сцену, стало понятно, что уникальный музыкальный проект скорее похож на школьный мюзикл, чем на нечто профессиональное в области искусства

На сцену вышла барышня в костюме, отдаленно смахивающем на серебристые повязанные вокруг тела наволочки, и начала размахивать руками. Для чего она размахивала руками, было не очень ясно — то ли для большей драматичности, то ли просто пытаясь удержать равновесие на очевидно маленькой и непригодной для «спектаклевой» формы действия, сцены. Она декламировала текст, томно растягивая гласные, и с каждой фразой повышала тон голоса, видимо, для большей убедительности, что было весьма сомнительно. Очень хотелось вкатить ей хорошую дозу транквилизатора, чтобы ее так не колбасило. Позже, видимо, что-то такое делали за сценой, потому как в последствии все женские героини выходили на сцену ощутимо заторможенными и выглядело это так, как будто в дым-машине забыли пакет с хорошей такой марией ивановной.

После гениальных стихов с фразами типа «Ты ляцела ты ляцела, и сюды ты приляцела» я стала воодушевленно ждать выхода на сцену Чародея, главного лица сего действа, в надежде что он исправит ситуацию.

Опять же зря.

Когда Чародей вышел на сцену, стало понятно, что уникальный музыкальный проект скорее похож на школьный мюзикл, чем на нечто профессиональное в области искусства. В каждой фразе Чародей обращался к богу и вообще складывалось мнение что бог здесь, как у Достоевского, «в каждой бочке затычка».

Затем он начал воспевать Родину.

Рок-фолк опера «Чарадзей»

Любовь к Родине была на уровне онанизма, и вообще мне думалось, что Изяслав олицетворяет злобные силы Запада, которые пытаются поставить незалежную Беларусь на колени

Ради правды надо сказать, что музыкальный контент был действительно ничего, только весь одинаковый. На протяжении всего времени, которое я провела в «Брюгге», мне казалось, что я слушаю одну и ту же песню то в мужском, то в женском исполнении.

Так вот Чародей оказался под тем же, под чем была предыдущая героиня, которую, как позже выяснилось, звали белорусская Мара. Интересно, о чем эта Мара была? Об отмене декрета о тунеядстве? О обещанных пятистах долларах зарплаты? Мне так и не ответили, а жаль.

По сюжету Мара начала сводить вместе Чародея и современную девочку по имени Кася. Девочке было около 30 и это, в общем-то, была полноценная женщина. Ну или мне так показалось, что опять же к вопросу о несоответствии актеров и выбранных для них амплуа.

А затем на сцену вышел Изяслав.

Изяслав был печально тщедушен и слаб в глазах зрителя. По крайней мере, он очень смешно смотрелся рядом на сцене с Чародеем, которого брал в плен. Конфликт был даже как-то пластически оттенен хождением по сцене и периодическим сталкиванием плечами. А потом тщедушный Изяслав взял обе руки Чародея и связал их веревкой. Герой даже не сопротивлялся, только томно закатывал глаза, а потому мне показалось, что это какая-то разновидность нежнейшего БДСМ по отношению к друг другу и, при наличии воображения у автора, хэппи-энд мог бы быть гораздо интереснее. Но нет.

Стоит также заметить, что Изяслав уговаривал полоцкого князя сдать Родину за деньги, и уговаривал его помереть, но со звуком были вопросы, поэтому вместо драматичного «Помры» я упорно слышала призывы к каким то Бобрам. Кстати, не удивилась бы, потому что это хоть как-то бы разбавило унылое патриотическое действие.

А любовь к Родине была на уровне онанизма, и вообще мне думалось, что Изяслав олицетворяет злобные силы Запада, которые пытаются поставить незалежную Беларусь на колени. А Беларусь, в лице Чародея, хоть и сдается в плен, но продолжает внутренне очень тихо, по-партизански, бороться. Уповать на бога и звать бабу, ой, простите, помощь. И мне все больше становилось понятно, что для завершения «школьности» постановки на сцене явно не хватает фанерного костра.

Рок-фолк опера «Чарадзей»

Затем стали происходить еще более интересные вещи — гитара стала периодически расстраиваться, видимо, от происходящего вокруг нее, и я ее хорошо понимаю. Потому как я тоже очень расстраивалась, все больше и больше. Но если для настройки меня музыканты мало чего предпринимали, то для настройки гитары останавливали действие прямо посередине. К этим паузам не хватало только перемотки вперед, чтобы поскорее все это закончилось.

...Когда я сбегала с этого фееричного театрального провала организаторов, я подумала, что Чародею не хватало только нимба над головой, которым он задевал бы прожекторы. Потому как такой пасторальной иллюстрации к идеальному Белорусу я не видела уже давно. Надеюсь, был хэппи-энд, но я его уже не дождалась. И, кстати, вместе со мной не дождалась конца еще одна пара. Мы уходили, объятые всеобщим порицанием. По крайней мере, мне так представлялось, потому что мы были практически предателями, бросившими публику на произвол судьбы. Но на войне как на войне.

Текст: Варвара Панина, театральный шакал
Фото: Анастасия Данилкович