Кишки-кровь-распидорасило — это про «1917». Трудно ожидать от фильма про войну чего-то другого, но мы ведь живем во времена такого пластикового барахла, как «Мстители: Война бесконечности». А тут все максимально серьезно. Выведите всех нервных из зала, вымойте пол от блевотины и пригласите тех, кто помнит «Взвод» Оливера Стоуна!

Выход «Маяка» наполнил Интернет новыми Теориями Заговора. На сей раз в попытке объяснить, что же такое снял Роберт Эггерс. И зачем. И — о чем. А нам вот кажется, что это неправильный путь. Потому что Эггерс снимал ни зачем, ни о чем, а вопреки.

Рекламировавшийся чуть ли не как возвращение Гильермо дель Торо в жанр хоррора (хотя на самом деле он там десятый продюсер), фильм по факту оказывается попыткой монетизировать наши детские кошмары. И попыткой неуклюжей, как если бы легендарную Красную Руку облачили в гламурную перчатку и сказали: ну бойтесь же ее!

Многострадальный проект вылился в прекрасную операторскую работу и солидный кейс по спецэффектам — потому что Уильям Юбэнк прежде всего оператор, нежели режиссер. Это не было бы плохо, если бы мы только не видели «Чужих» Джеймса Кэмерона.

Не так уж много осталось в живых великих режиссеров, не думаю, что более пяти человек. Ну конечно, если считать и Тайку Вайтити, то шесть! Я к тому, что фильмам, которые снимают эти люди, лично я никогда больше не собираюсь ставить некую оценку по шкале из десяти шакалов. Кто я такой, чтобы это делать?

Последним «Терминатором», в котором была по-настоящему оригинальная, новая история, был почему-то считающийся позорным «Терминатор: Да придет спаситель». До него новаторским следует считать две картины Кэмерона. Все остальные фильмы — перекраска, перерисовка, переделка лучших сцен первых двух картин. Весь «Терминатор: Тёмные судьбы» тоже занят копированием, увы.