Вскрыв эту посылку, вы сразу почувствуете запах американского бензина и нагретого горячим солнцем асфальта. И вы услышите стон трудового американского народа, который на своей натруженной спине несет всю тяжесть автопрома Пиндостана. Да — эта посылка не для презренных пешеходов. Она для белых господ автомобилистов!

Слоган «Я/МЫ ГОЛУНОВ» отлично сработал в Великой и Прекрасной России — независимого журналиста отбили от абсурдных обвинений в том числе и благодаря масштабной публичной поддержке. Но когда в Беларуси примерно с таким же обвинением схватили местного оппозиционного автора — Беларусь разделилась. Потому что какой журналист, такая и поддержка.

И вот уже на «Белпочте» распаковывают вторую посылку из далекой Пиндоссии. Посылка отвратительно пахнет стабильным долларом, толерантностью, отсутствием сексуальных предрассудков и прочими греховными проявлениями буржуазного мира. Посему открывать ее можно только под гимн Беларуси и в присутствии представителей отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи города Минска.

…Из полумрака на сцену вышла, энергично виляя бедрами, полуголая женщина, которую любой бы с удовольствием назвал «мечтой поэта». Потому что тут было «арбузно» всё: грудь, зад, даже живот над чем-то, что можно условно назвать кожаным ремнем. Взяв хлыст, она направилась к огромному православному кресту на сцене — там уже извивалась прикованная дама бальзаковского возраста. Зал взвизгнул и приготовился к аттракциону невиданной половой щедрости!

На днях Последний Оплот Независимой Журналистики (мы про оппозиционный сайт charter97.org, конечно же), выстрелил, даже брызнул меткой ядовитой струей в сторону всех тех, кто строит на земле Коласа и Купалы ядерную бомбу. Какую?! Да первую белорусскую атомную станцию, конечно же!

Культовый рок-музыкант Курт Кобейн совершал в своей недолгой жизни немало ошибок. Но есть в его биографии одна оплошность прямо-таки стратегического масштаба — он родился в американском Абердине, а должен был родится в белорусском Минске. Тем самым музыкант совершил бы свой суицид много раньше, может быть в 1991 году. Тогда бы он не портил настроение всем окружающим своим унылым видом еще несколько бессмысленных лет.